Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтПо мнению автора, главная проблема Латвии — это слишком малое представительство русскоязычных жителей Латвии в политике. Автор поделился своей точкой зрения на недавнюю историю Латвии, проанализировал достижения и неудачи «русскоязычных партий» и нарисовал дорогу, которой, по его мнению, должны идти политики, чтобы улучшить ситуацию. Но положительные перемены в политике сулит не количество русских, а реальные качественные изменения в государстве. Вот об этом я и готов поговорить. Борьба за политическое влияние под развернутыми этническими флагами для любой партии означает автоматическое снижение своей возможности участия в процессах принятия законов или решений самоуправлений. Вывод этнических проблемы на передний план, поиск причин для ссор и злобы — это прямой путь в никуда. А вести государство в никуда пытаются и латышские, и русские политики. Партия, которая отказывается от диалога, должна считаться с тем, что своей цели она не достигнет. Именно по этой причине «русскоязычные партии» десять лет в политике Латвии были в роли «политического парии». Правящие правые партии их просто игнорировали. Я считаю, что главная политическая проблема Латвии не в недостаточном влиянии русскоязычных партий, а в том, что у рычагов законодательных органов и исполнительной власти государства беспрерывно находятся только правые партии, которые беспрепятственно проводят над жителями Латвии свои циничные эксперименты. Под прикрытием «латышского патриотизма» эти партии завоевывают экономическую власть. Господин Цилевич желает того же? В стране забыта социальная защита жителей, недостаточна забота о пенсионерах, инвалидах, о медицине, квартирах и уменьшении безработицы. Этот дефект политики Латвии одинаково больно ранит и латышей, и русских, и граждан, и неграждан. Можно, конечно, продолжать сидеть в своей этнической «русскоязычной» крепости — были же и до войны и русские, и немецкие партии, и еврейский «Бунд»… Но уже тогда жизнь показала, что судьба таких партий — оставаться на политической периферии, в то время как настоящая борьба разворачивается между левыми и правыми партиями. В то время эти главные направления ярче всего представляла, с одной стороны, Латвийская социал-демократическая рабочая партия (ЛСДРП), с другой — Латвийский сельскохозяйственный союз. ЛСДРП свой политический путь продолжает. Четыре года назад, после выборов самоуправлений, представители русских партий наконец-то смогли прийти к реальной власти. И это случилось только потому, что мы, ЛСДРП, пригласили выбранные рижанами политические силы к сотрудничеству. Поэтому с глубоким непониманием читаю заявление господина Цилевича о том, что ЛСДРП является чуть ли не партией национал-радикалов. А ведь однопартиец Бориса Цилевича Сергей Долгополов стал вице-мэром города Риги, и не вина ЛСДРП, что ПНС вытеснила Долгополова и других из своих рядов. Не наша вина и в том, что рухнула конструкция ЗаПЧЕЛ. Хотя то, что ЗаПЧЕЛ попала к рычагам власти, в большой степени послужило причиной краха этого объединения. По-моему, раскол ЗаПЧЕЛ был естественным. Невозможно объединение всех русскоязычных политических сил такого широкого спектра — и либералов, и левых, и националистов, и коммунистов. Как долго в одной организации могли работать люди со столь разными, порой даже противоположными экономическими интересами и взглядами? Процесс поиска еще не закончен. И хотя существуют «Равноправие», Латвийская социалистическая партия, ЗаПЧЕЛ, ПНС и «Новый центр», пока не ясно, которая из них является «левоцентристской» политической силой, а которая — нет. До сих пор все эти партии считаются «русскими партиями». В этом направлении Цилевич и предлагает двигаться, ведь для него главное, «чтобы в политике было больше русских». По-моему, четыре года назад произошли довольно положительные вещи: мы работали вместе, и нам удалось построить первые самоуправленческие дома в Дрейлини, о чем перед этим правые партии даже и не думали. За четыре года значительно увеличен социальный бюджет, много сделано и для развития города и предпринимательства. Это все стало возможным потому, что происходил диалог, были компромиссы и мы выполняли свои обещания. Это время доказало, что и у социал-демократов, и у представителей русскоязычных партий мозгов не меньше, чем у правых, что мы можем разобраться со сложными хозяйственными проблемами. За этот пример положительного сотрудничества нам еще скажут спасибо те, кто до сих пор этого не понял. Единственная партия в Латвии, за которую в почти одинаковых пропорциях готовы голосовать и латыши, и представители других национальностей, это ЛСДРП — так показывают социологические опросы. Желаю и ПНС, и «Новому центру» перебороть «проблему стены» — ограниченности партии одной национальности. А начать можно с ответа на вопрос: что еще, кроме прав человека, интересует политиков этих партий? Какой смысл они вкладывают в понятие «левоцентристские»? «Русский» и «левый» не синонимы, хотя многие политические комментаторы, к сожалению, привыкли путать эти понятия. Мы должны достичь реальных качественных изменений в нашем общем государстве — построить социально справедливую налоговую политику и стабильные механизмы социальной защиты. Законы должны перестать работать «в одни ворота», защищая работодателей, а не работников, домовладельцев, а не квартирантов. По-моему, будущее за социал-демократией. Не надо отвлекать внимание общества от истинных причин существующих проблем, с бесконечной примитивностью утверждая, что во всех несчастьях виновата та или иная национальность. Использование национальной карты в политике — то же самое, что запрещенный допинг в спорте. Ведь это помогает политику несравненно быстрее подняться. Не нужно много труда, чтобы поднять шум, спровоцировать ненависть одной этнической группы к другой. Одинаково легко это дается и «пчелам», и «тевземцам», но такие действия ведут нас назад, в каменный век. Иногда даже кажется, что они свои действия согласуют — одни борются за принятие провокационных решений, другие приурочивают к ним волны протестов. Увы! Ломать не строить… ЛСДРП предлагает строить. Поэтому единственное, в чем я могу согласиться с господином Цилевичем, — пора собирать камни.