Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтНикакая внешняя сила не может кардинально изменить динамику языкового развития и языковых взаимодействий, потому что последние обусловлены единственно своей собственной внутренней логикой — это одна из аксиом лингвистики. Этой внутренней логике подчиняется в том числе и желание/нежелание изучать иностранный (как вариант — государственный) язык. Хотите я вам спою «Ты — звезда»?В свете всех «нет-реформенных» социальных волнений хотелось бы поговорить о том аспекте интеграции, который часто оказывается вне поля зрения общественности. Как правило, интеграция в Латвии понимается обеими «сторонами» общества несколько превратно — как движение в одну сторону (нацменьшинств — в «титульную»), а не двух сторон навстречу друг другу («mix freely», то есть «свободное смешивание», как определяет данный термин английский толковый словарь).Между тем, реальная интеграция в обществе не регламентируется нормами правительственных постановлений. Процесс идет сам по себе. Одним из его проявлений является продолжение изучения русского языка в латышских школах по свободному выбору в качестве второго иностранного языка (первым теперь повсеместно считается английский, что вполне разумно в новых условиях жизни нашей страны в ЕС). Между тем на роль «второго» обоснованно претендует русский: на нем говорит значительная часть общества, а Россия как большой восточный сосед Латвии всегда будет нашим экономическим партнером вне зависимости от политических раскладов здесь и там. Для изучения русского языка как второго иностранного было предложено несколько методик. Самой новой и, на мой взгляд, удачной является программа «Просто по-русски», разработанная преподавателями кафедры русского языка Латвийского Университета. Но речь сейчас не о ней. Никакая программа не будет эффективной и не поможет тем, для кого русский язык не является родным, его освоить даже в минимальной степени, если этот язык не будет являться составной, органично функционирующей частью лингво-культуры нашего общества.В связи с этим возникает естественный вопрос: является ли таковым русский язык сейчас, в данное время, когда поколение латышских детей, родившихся в год (или после) восстановления независимости Латвии, приходит в 6-м — 7-м классе на первый урок нового иностранного языка — русского? Мне как преподавателю в основной латышской школе было интересно попробовать ответить на этот вопрос, прежде всего лично для себя.Результат наблюдений оказался в какой-то степени неожиданным. Не зная лингво-культурной ситуации в школьной среде латышских подростков, я полагал, что знание ими русского языка минимально (если вообще имеет место). Оказалось, все в точности до наоборот. Конечно, класс классу рознь, но все же даже в наиболее «слабых» группах первого года обучения уровень понимания разговорной русской речи превышал 50%. Одними из первых вопросов, которые я задал ученикам после некоторого знакомства, были следующими: «Откуда вы знаете русский язык? Кто-то говорит в семье? Может быть, общаетесь с русскими сверстниками?» Ответы оказались довольно разнообразными. Выяснилось, что в моей школе и в самом деле много детей из смешанных семей: у кого-то мама русская, у кого-то папа (это даже по журналу видно — изрядное количество русских фамилий), с кем-то другие родственники говорят по-русски. Свою роль играют и сверстники другой национальности, а также русское культурное и информационное пространство. Кристина (13 лет): «А у меня нет в семье русских. Почему так хорошо знаю язык? С друзьями общаюсь… У меня много друзей среди русских. Мы тусуемся вместе!» Роберт (13 лет): «У меня отец хорошо знает русский. Мы фильмы смотрим, телевизор… я компьютерными играми увлекаюсь, они все на русском — вот и говорю, и читаю хорошо». Лиене (13 лет): «У меня любимая передача по телеку — «Фабрика звезд» по ОРТ. Хотите я вам спою сейчас «Ты — звезда»?… Я и другие песни на русском тоже знаю!» Кристиана (12 лет): «Со мной бабушка русским занимается. Она меня и читать, и писать научила… Мы сказки читали. Дома у меня есть русские книги». А кто-нибудь сам, без всяких заданий, по-русски читает? Утвердительно ответили немногие. Впрочем, насколько я понимаю, литература у них вообще не в почете. Есть, впрочем, исключения. Янис (13 лет): «Я по-русски всю «Таню Гроттер» прочитал! Мне очень нравится. Я ужасно люблю читать — и на русском тоже, — и продолжает не без гордости. — Мне помогали, но я и сам потихоньку учился. Сейчас вот мечтаю новую книжку Емеца о Мефодии Буслаеве достать!…» Последнее меня особенно поразило. Дело в том, что книга о русском Гарри Поттере — Мефодии Буслаеве — на тот момент еще не появилась в продаже в рижских магазинах. Значит, Янис следит за рекламой и анонсами в российском книгоиздании, а этим не каждый русский школьник похвастает. Интеграции не нужно мешатьВ целом же важно то, что никто не отлынивает от изучения русского языка, мотивируя это тем, что он-де мне совершенно не нужен и никак в будущем не пригодится. Никакой враждебности в отношении русского языка я не наблюдаю. Правда, замечу, что отдельные высказывания в духе «мы вот русский изучаем, а сами русские школьники бастуют и латышский знать не хотят» иногда доводится слышать. Нетрудно догадаться, что происходит это во время наиболее масштабных уличных акций в защиту русских школ. Вывод: эти акции вредят интеграции? Я неспроста ставлю знак вопроса. В чем-то, конечно, вредят, в том числе и потому, что их устроители совершенно игнорируют общественно значимую резонансную силу контрпропаганды со стороны государства и латышских СМИ. Я же, по меньшей мере, рад тому, что мои школьники воспринимают «страсти-по-реформе» скорее с юмором, нежели с серьезностью, присущей взрослым.Наблюдения показали также то, что русские дети, оказавшись в латышской школьной среде (а таких сейчас все больше), не испытывают особых комплексов по этому поводу — у них нет проблем в общении со сверстниками, они ведут себя активно. Конечно, многое здесь зависит от психологического типа ребенка, от его способностей к обучению. Однако тут важно и другое — то, что в принципе латыши воспринимают своих русских одноклассников совершенно естественно. На небольшом примере моей школы (есть, наверное, «хуже», а, может, и «лучше») можно констатировать следующее: латышские дети не только не враждебны русскому языку, не только готовы изучать его в рамках школьной программы, но и сами делают это — без всякой помощи. Взрослым просто не нужно им мешать. Реальная интеграция не может быть ни искусственной, ни односторонней. Количество англицизмов в речи латышских подростков ничуть не меньше количества русизмов. Не совсем корректно говорить даже о билингвальной социокультурной ситуации: речь уже, по сути, идет о мультиязыковых перспективах интеграции в глобальной все-открытости современного мира.