Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтВ минувшую пятницу в 33–й болдерайской школе состоялся показательный процесс над юным активистом Штаба защиты русских школ Андреем Ковалевским Встреча депутатов РД Г. Котова и В. Рафальского с директором школы Марией Ковальчук произошла по просьбе депутатов, к которым обратился с жалобой ученик 8–го класса этой школы Андрей Ковалевский. По его словам, администрация школы заставляла его снять майку с надписью «Русским школам быть!», а когда он отказался это сделать, его обозвали «идиотом» и не допустили до уроков.»Приезжайте еще!» Подъехав к зданию школы, мы обнаружили усиленный наряд полиции — группы стражей порядка сосредоточились не только у парадного подъезда, но даже во дворе учебного заведения. То ли администрация боялась, что вместе с депутатами прибудет весь Штаб защиты русских школ, чтобы взять здание штурмом, то ли это было сделано для охраны прибывшего сюда экс–министра образования К. Шадурскиса. Помимо него, на этой встрече присутствовали замначальника рижского департамента образования Хелманис, представители МОН и Центра по защите прав детей. Зачем надо было приглашать в русскую школу политика, который открыто присутствует на всех памятных мероприятиях, посвященных легиону СС, и помещает свой лик на календаре скандального Гарды, призывающего к выселению русских? Впрочем, под конец встречи прощание Черного Карлиса с педагогами было трогательным и теплым. «Приезжайте еще!» — улыбались учителя. «Приглашайте — с удовольствием приеду!» — растаял К. Шадурскис.Сама директор М. Ковальчук — человек умеренных политических взглядов. Во всяком случае, на последних муниципальных выборах баллотировалась от Социал–демократической партии. Не прошла. Однако выбор именно этой партии вполне объясним — именно при правлении соцдемов 33–я школа получила в прошлом году около 900 тысяч латов на реконструкцию здания. Это было самым крупным на тот период вложением РД в ремонт столичных школ. Сейчас, когда столичную комиссию по образованию, похоже, возглавит «Jaunais laiks», г–жа директор, пригласив К. Шадурскиса, очевидно, хотела заручиться поддержкой этой партии и наглядно продемонстрировать свою лояльность. В лояльности М. Ковальчук никто и не сомневался — школа всегда была оплотом реформы–2004: это учебное заведение не участвовало в митингах и забастовках, а к Штабу защиты русских школ примкнули всего несколько человек. Поэтому в отличие от других школ города белые майки с надписью «Русской школе быть!» здесь сразу бросались в глаза, а раздача листовок возле входа заканчивалась вызовом полиции.Однако активисты штаба, искренне верящие в то, что ученики этой школы просто запуганы и не могут сами по доброй воле принять ассимиляционную реформу, раздачу этих листовок устраивали регулярно. Тем более что, помимо Андрея, еще несколько учеников этой школы жаловались, по словам В. Рафальского, на преследования со стороны учителей. Их якобы заставляли даже поднимать свитера, чтобы проверить, нет ли под ними «опасных» маек. Впрочем, все эти факты педагоги отрицали, а мальчика Андрея пытались сделать невинной жертвой политиков–штабистов.»Жертва штаба» — 24 марта на мне была майка с надписью «Русской школе быть!», — начал свой рассказ Андрей Ковалевский. — Меня заметила завуч Светлана Рыбакова и отвела к себе в кабинет, где попросила меня снять майку. Я отказался. Она повысила голос. Сказала: «Ты идиот!» Я сказал, что я не идиот. «Нет, идиот!» — сказала она. Я спросил, почему она на меня кричит. Она сказала: «Ты мне надоел». Я встал и ушел на улицу. Постоял. И через 15 минут вернулся в школу. Меня снова вызвали к завучу. Там уже была не только завуч, но и секретарь замдиректора Юлия Игоревна. Я вновь отказался снять майку. Тогда мне дали расписаться в школьных правилах. Я расписался и ушел домой…»Я тебя не оскорбляла и не выгоняла!» — парировала завуч. Ее слова тут же подтвердили коллеги. Хотя Андрей продолжал утверждать, что первая беседа у них проходила наедине. Кому поверят в такой ситуации? Конечно, тому, у кого есть свидетели. У Андрея их не было. Мама Андрея Лариса возмутилась: «Мой сын никогда не врет, и теми же словами он эту историю рассказывал дома! Зачем же вы делаете его лгуном? Зачем ему вообще лгать? Что он от этого выигрывает?» Учителя, кстати, тоже заметили, что Андрей во вранье ранее никогда замечен не был. И тут подала голос директор: «Когда мы попросили Андрюшу написать объяснительную, он признался мне, что «зашел уже так далеко, что мне оттуда выхода нет!» («Оттуда» — это, конечно, штаб. — Ю. А.). «Я такого не говорил! — возмутился мальчик. — А вы просили меня написать, что всю эту историю я выдумал!»»Ты пришел в штаб добровольно?» — мягко спросил Черный Карлис. «Добровольно», — ответил Андрей. «Ты платил за эту майку?» — «Нет». — «А зачем ты ее носишь?» — «Потому что я хочу учиться в русской школе!» «А разве наша школа не русская?» — удивилась директор. «Когда как, — ответил мальчик, — в том классе, где я учился раньше, все было по–латышски». «А почему ты пошел жаловаться в штаб, а не к директору или в Центр по защите прав детей?» — спросила дама из этого центра. «Потому что друзья мне сказали, что если будут проблемы, то я могу пойти в штаб». (Кстати, жалоба матери отправлена и в госцентр по правам человека, но оттуда почему–то представителя не было. — Ю. А.).»Нам реформа нравится!» Мальчика попросили выйти. И началась дискуссия. Директор доказывала, что, согласно внутренним правилам, в школе запрещена политическая агитация, а штабные майки — это именно такая агитация. «Майка с надписью «Русской школе быть!» — это агитация?» — изумился Г. Котов. «А на майке–то эмблема штаба! — подчеркнул Черный Карлис. — Вы бы не стали ведь носить значок с фашистской свастикой! Кстати, когда вы зарегистрируете свой штаб? А кто оплачивает майки?» — «Штаб — это не организация, это встреча депутатов с избирателями, — ответил Г. Котов, — а майки мы выпускаем за свои деньги. Мальчик же с помощью этой майки выражает свои взгляды! Кстати, международная конвенция по защите прав ребенка гарантирует несовершеннолетним такое право». «Мой сын — в 5–м классе, — вклинилась в разговор член родительского комитета, — и я не представляю себе, если рядом с моим ребенком будет сидеть ученик в такой майке! Это же отвлекает от учебы!» «А у меня недавно урок чуть не сорвали с помощью штабных календарей! — заявила учительница. — стали раздавать их друг другу. Я сделала замечание. А мне говорят, почему я на них кричу. Меня хотели спровоцировать. Куда нам, учителям, обращаться? Мы не можем вести уроки!» «А кто оплачивает календарики?» — снова заинтересовался Шадурскис… И так далее.Под конец в кабинет пригласили строго одетых старшеклассников из школьной думы. Старшеклассники дружно заявили, что если бы они хотели, то участвовали бы в митингах против реформы. Но их закон устраивает, они учатся без проблем, поэтому штабу бесполезно присылать сюда своих активистов с листовками. «А наши учителя — это вообще наши мамы и сестры!» — заявила глава думы Екатерина Латухина. В свою очередь, родительский комитет подготовил письмо, в котором обратился к администрации с просьбой оградить их от деятельности штаба. «Я очень рад за ваших детей! — похвалил К. Шадурскис. — Они трезво смотрят на проблему! Кому–то очень невыгодно, что в школе идет нормальный учебный процесс, и они хотят нарушить его своими клеветническими письмами». «Не втягивайте детей в политику! — обратилась директор к Г. Котову. — Они под давлением могут оболгать ни в чем не повинных учителей!» «А как же Андрей? Что будет с ним?» — напомнил ваш корреспондент о герое встречи. «Никаких мер со стороны администрации к нему применяться не будет!» — клятвенно обещали учителя.Так что вот сколько шуму может наделать одна–единственная майка с надписью «Русской школе быть!». Если бы уважаемые педагоги на штабные майки и календарики смотрели иначе, хотя бы сквозь пальцы, то никакой угрозы для учебного процесса не возникло бы. Но гайки здесь закручены так сильно, что обладателей штабных сувениров сами учителя тут же превращают чуть ли не в революционеров–подпольщиков. А как же майки с Гарри Поттером, покемонами и всякими чудищами? Как же фривольные картинки и журналы, которые рассматривают под партой? Нет такой школы, где этого бы не было! Так же, как слово «идиот» в устах учителя, к сожалению, звучит не только на уроке литературы, на котором проходят роман Достоевского. Вся эта встреча напоминала даже не суд, а судилище. Недаром директор то и дело подчеркивала, что она — юрист. Но как остальные педагоги могли вообще создать такую ситуацию, при которой они все выступили против одного ребенка?! Такая вот «гуманная» педагогика…Юлия АЛЕКСАНДРОВА, Вести сегодня