Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтПобудительным мотивом к этому материалу послужил жаркий разговор с друзьями, как это бывает, на кухне за чашкой чая. Поводом к разговору — пересказ совсем коротенького письма в газету. Для кого-то, возможно, данная тема покажется несерьезной или надуманной, однако, — Бог нам всем судья, — оказывается, некоторых людей с некоторых, но определенных пор не покидает устойчивое ощущение себя… не в себе или, проще говоря, «не в своей тарелке». Именно: ощущение того, что твои мысли, разговоры, движения, поступки совсем тебе не присущи — они не родные: не под стать ни твоему характеру, ни воспитанию, ни ментальности. Примерно так, замысловато, разводя руками и пожимая плечами, начинают выражаться представители «прослойки интеллигенции», когда разговор начинает заходить о совсем очевидных вещах, которые почему-то с каждым днем становится постигать все сложнее. «Дичаем… — «выруливая» и плюхая на общий суд фразу, смеется интеллигенция. — Ну, в общем, вы меня поняли…» Речь не об умничанье на кухне, которому мы время от времени все предаемся, а о вправду очевидных вещах, которые при первом же приближении не такие уж очевидные. Есть мнение, что наш образ мышления тихо и незаметно становится каким-то ущербным. Видение мира, в то время как все кругом мельтешится, «замыливается». Общество грязнет в повальной дикости.Письмо совсем короткое. Признаться, такие редакция печатает очень редко. Ну, если только в тему. А что за тема: не дали бланк договора на русском… Каком еще, собственно, русском? Дамочка пишет, что залезла в долги: то платит, то не платит. Муж без постоянной работы, дети чуть не пухнут с голоду. Плачется, бьет на жалость — а кому сейчас легко, спрашивается? Все вокруг ее, так получается, обманывают. Но главное: дайте ей договор на русском! И ведь ответили и, кстати, по-русски: «Не положено». Так нет — давай писать письмо в газету!Хождение по кругуСитуация до боли знакомая и до боли банальная. У Екатерины накопился весьма приличный долг за горячую воду и отопление. Муж — сезонник, со средним техническим образованием, и, как это бывает, выпал из «обоймы»: временные заработки, порой относительно приличные, но только летом. Квартира — три комнаты в обычном блочном доме. Сама Катерина — консультант-продавец, работает на хозяйку. В среднем на круг получается где-то около 60-70 латов, бывает и 80, но редко.В общем, даже телефона в доме нет, что тоже совсем не редкость: «Говори не говори, а абонентную плату вносить надо, а три лата в месяц — это деньги…» Все «основные» платежи — за электричество, газ, холодную воду — семьей вносятся аккуратно. Наверное, это неправильно: что значит, «основные»? В письме на эту тему только сказано: «В нашем доме по улице Страдниеку, 92 никогда тепла не было! Выше 14-16 градусов температура воздуха в квартире не поднимается. Окна клеены-переклеены, а батареи в любой мороз все равно «летние». Не раз писали всем домом письма в «Теплосети», но ответа нет». Больше о тепле ни слова. Что действительно возмущает Екатерину, так это отношение к человеку «всех этих чиновников». Адрес в письме был указан, журналист решил встретиться с гражданкой, у которой, с точки зрения здравого смысла, голова должна болеть все-таки о другом.– Неужели Вы и в самом деле так серьезно расстроились только из-за того, что вам отказались дать договор на русском языке? — задал вопрос журналист, довольно бесцеремонно рассматривая миловидную женщину, с коей образ скряги никак не ассоциировался.– Почему это Вас так удивляет? — вопросом на вопрос, «отстреливая» взглядом, парировала читательница. — Я же не против того, чтобы платить, сейчас как раз есть возможность. Один раз в жизни я обожглась, подписав непонятный документ — хватит! Человек приходит к юристу подписывать договор, ему дают договор на языке, которого он не понимает, просит дать копию или образец на русском — что здесь неправильного? Согласитесь, я ведь не на китайском языке просила, правильно? Мне отвечают: «Не имеем права!» Какого права? Давать понятную и мне, и юристу информацию? Так ведь они деньги будут мои получать? Они и без того берут с меня бешеные пени, в то время как я, пусть по крохам, пытаюсь гасить долг! Что это за ответ: «Ваши гроши «едят» «сода науда»!» Какие вообще могут быть разговоры о штрафных санкциях, если у меня с предприятием нет никакого договора? Объясните мне: почему всякий раз, заходя в государственное учреждение, я заведомо чувствую себя виноватой? За то, что не знаю латышский язык? Какое дело чиновнику, который живет на деньги людей, знает человек латышский язык или нет! Почему мне нагло смотрят в глаза и предлагают нанять переводчика? Просто объясните: неужели это так сложно — хотя бы для ознакомления сделать дубликат на другом языке? Почему в банке я заполняю все бумаги на русском, информация предоставляется тоже на русском? Наверное, только по одной причине: частные структуры нуждаются в клиентах и их деньгах! А чиновники за наши деньги отбывают восьмичасовой рабочий день! Им все равно! Поэтому все наши предприятия и сидят, простите, в дерьме! Потому что все — сплошь временщики! Готовы пускать людей по кругу, только б не работать!Получив такой отпор, пришлось оправдываться, что, собственно, готов подписаться под каждым словом. А поскольку механизм оказался запущенным, удовлетворяя уже спортивный интерес, ретировавшись, журналист созвонился с Сергеем Степановым, известным в городе человеком, к которому вместо переводчика Екатерина обратилась тогда за советом:– Я помню эту женщину, она действительно ко мне приходила. Вопрос должен быть решен. Я при ней созвонился с заместителем директора «Теплосетей» Валерием Мягких, который обещал спокойно уладить этот вопрос.– Он послал Екатерину к другому юристу. Тот сослался на какие-то законы о государственном языке. После беседы с юристом Валерий Петрович посетовал Екатерине на то, что предприятие и вправду могут оштрафовать, сказал, что не торопит — и отпустил с Богом…– Все ясно. Приезжайте, что-нибудь решим.Кому на каком языке закон писан? – Вы знаете, пока Вы ехали, я вот подумал: Екатерина как раз нормальный человек, а мы все — как раз вряд ли! — встретил журналиста председатель Общественного Совета по надзору за деятельностью предприятий самоуправления, негласный и гласный защитник русского языка.– Я вот чего не могу понять: ладно юридическое лицо нанимает переводчиков, почему простых смертных ставят в такие условия? По Конституции у нас каждый имеет право получить информацию на государственном языке. Где сказано, что человек не имеет права получить туже информацию на другом языке? Более того, разговор не идет о заключении договора на русском языке, речь о простом переводе на русский. Насколько известно, ПЖКХ никто не оштрафует? Предприятие ведет с людьми переписку, предлагает варианты договоров на русском языке.В Гражданском кодексе Латвийской Республики четко сказано, что договор заключается при обоюдном согласии двух сторон. Если человек не понимает сути договора, какое может быть обоюдное согласие? Только под давлением, пусть в скрытой форме! Проще говоря, речь идет об издевательстве над человеком, сколько ни мудри с законами! Ведь это очевидные вещи!– «Издевательство над человеком» — «вещь», вроде, и очевидная, но не апеллируем ли мы слишком «человеческими» понятиями?– Какими еще «человеческими понятиями»? Во всем цивилизованном мире оперируют понятием рынка! Любой суд примет сторону вашей читательницы из-за отсутствия договора! По большому счету, она вообще никому ничего не должна! Люди боятся всего — и чиновники знают и понимают это! Оттого и разбираются с людьми по «своим понятиям»! В прокуратуре, полиции у вас обязаны принять заявление на русском языке, не примут — случись ЧП, кто-то лишится своего места! И это правильно! Если вам угодно оперировать «человеческими» понятиями, извольте: если бы даугавпилсские чиновники любого уровня, просто из уважения к горожанам, без оглядки на Ригу дублировали бумаги на русском языке, можно было бы говорить о человеческом отношении к людям. Но ведь такое и в голову не приходит! Можно оперировать и языком законов. Пример: в Даугавпилсе на 130 тысяч жителей 18 тысяч латышей. То есть, в Даугавпилсе латыши — нацменьшинство! Давайте будем последовательны, давайте применять латвийские законы о нацменьшинствах! К ним. Представляете, сколько будет крику, если вы это только напечатаете? Вдумайтесь, а почему: да потому, что за тринадцать лет нас приучили думать ненормально! Закон действительно не запрещает отвечать и на русском языке, только никому это не надо! В этом-то и вся, извиняюсь, фишка! Простой вопрос: почему все законы печатаются и на латышском, и на русском языках? Постановления Совета Министров — читайте на здоровье. В случае различного понимания текста или неясности формулировок следует, понятно, обращаться к оригинальному тексту на государственном языке — без возражений. Можно перевести законы и на китайский, но никто без нужды этого делать не будет. Почему? Очень просто: есть государствообразующий народ, объединенный языком, культурой. То, что помимо латышского народа таким является и русский, объяснять никому не надо. Только почему-то нас заставляют об этом забыть. Наши посиделки на кухне с друзьями, только во время которых говорится то, что думается, подтверждают простую истину: что-то с нами не в порядке. Вспомните, ведь все это мы уже не раз проходили… Так может, ваша читательница как раз нормальный во всех отношениях человек с нормальной реакцией и психикой?– Что же делать в конкретном случае?– Наверное, обратиться к новому директору. Раз такую «глобальную» задачу решить некому…Через несколько дней журналист связался с директором «Теплосетей» Эдгаром Даугелисом и в нескольких словах обрисовал ситуацию.– Я чего-то не пойму: а в чем проблема? Предприятие по уши в долгах. Не буду скрывать: на днях мы начали проводить в жизнь жесткую политику с должниками — у нас просто нет выбора. Что касается вашего случая, то я не понимаю: человек желает заплатить нам деньги, а мы что, сопротивляемся? Я разберусь, но обещаю: для любого желающего будет сделан перевод на русский. Подписан договор будет, понятно, на государственном. Жаль, что так случилось. Это надо же, да хоть китайский…