Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтЮлия АЛЕКСАНДРОВА, Вести сегодня16 июня 2004 09:40Вот уже пять лет длится эксперимент над русской школой, где сначала введено билингвальное образование, а с этого года старшие классы решено перевести на госязык обучения. В то же время учителя, родители и ученики в один голос заявляют: реформу надо было начинать с повышения качества преподавания самого латышского языка. С этим предметом у нас по–прежнему большие проблемы. На эту тему я решила побеседовать с завотделом педагогики и издательской деятельности LVAVP (государственная программа по освоению латышского языка) доктором филологических наук Бригитой Шилиней.История первая …Восемь лет назад, когда моя старшая дочь пошла в 1–й класс, по латышскому языку учебников не было вообще. Старые почему–то не годились, новые еще не придумали. И каждый раз, забирая детей из школы, толпа родителей собиралась в гардеробе, чтобы списать с листочка на стене пройденные на уроке слова и предложения. В этом году в 1–й класс пошла моя младшая. Увы, латышский язык — по–прежнему бо–ольшая проблема, и бедные родители вынуждены брать репетиторов уже на первом году школьной жизни. В LVAVP я отправилась с тремя учебниками «валстс валоды» для 1–го класса. Именно столько книг сменила в этом году моя первоклассница. Сначала родители купили «ABECЇTE» Зиле. Потом по собственной инициативе мы приобрели учебное пособие для активизации словарного запаса «Skaties un runќ» В. Рулле. Увы, из этого интересного учебника за весь год мы прошли всего 20 страниц. Зато первый учебник стал настольной книгой. Полгода дети писали одни буквы, а на английском уже к Новому году вовсю рассказывали короткие стихи и отвечали на простые вопросы. Родители стали беспокоиться, и тут–то оказалось, что мы учимся по учебнику для латышских школ! Дальше — больше: учительница стала задавать учить стихи. Из этого же учебника. Стихи без рифмы, со словами, которые и родителям пришлось смотреть в словаре. Без горьких слез, увы, не обошлось. Родители попросили показать открытый урок. На хорошо подготовленном уроке работали человек пять из группы — те, кто окончил латышский садик. Остальные отвечали максимум по одному разу. К весне мы добились, чтобы нам заменили учебник. Хорошо, что третью книжку уже не пришлось покупать — выдали из библиотеки. Это был учебник «LAT–2». Увы, оценить по достоинству мы его уже не смогли. Начали с конца, прошли галопом. Какие там рассказы по картинкам! Ну почему английский идет как по маслу (по подпольно используемому российскому учебнику Верещагиной), почему латышский нельзя учить по тем же годами отработанным методикам? — Я вам сочувствую, — посмотрев злополучную «ABECITE», сказала Бригита Шилиня ( в прошлом завкафедрой английской литературы ЛУ), — то, что русских первоклассников учили по учебнику для латышских школ, просто кошмар! Конечно, эти стихи ребенку крайне трудно выучить на первом году обучения. Куда смотрели методисты и директор? С нашим учебником для школ нацменьшинств дети учат язык шутя, играя, напевая. Буквы и первые слова они пишут в рабочих тетрадях, а тексты из учебника вначале читает только учитель, а дети воспринимают простейшие фразы на слух, смотрят картинки, а потом повторяют их и отрабатывают в своей речи, строя диалоги. Латышский язык нельзя изучать как иностранный, как, например, английский. Латышский — это второй язык, потому что в Латвии есть языковая среда. Мы использовали опыт Дании, Швеции, Англии и Норвегии, где есть школы второго языка. Методики отличаются тем, что при изучении второго языка можно использовать интерактивные методы, то есть применять язык вне школы. И учитель дает такие задания: пойди в магазин или во двор и спроси что–нибудь. Конечно, труднее всего в Латгалии, где у ребенка часто нет вокруг языковой среды. Да даже в Риге у русских есть эта проблема! Вот почему важно создавать языковые клубы и детские лагеря. История вторая …Учителя жалуются на то, что с новыми учебниками у нас полная анархия. Раньше, вспоминают они, при Министерстве образования был методический центр, где создавались новинки. Экспериментальные учебники отправляли в несколько школ, по ним работали учителя, писали свои отзывы и замечания, потом учебник дорабатывался и только тогда шел в массовое использование. А сейчас учебников много, все рекомендованы министерством, учителя мечутся от одного к другому, но самое удивительное, что такой эксперимент почему–то длится бесконечно, а значит, конечный результат — хорош или плох учебник — вообще неизвестен. — Сейчас, при рыночной экономике, издание учебника — это бизнес для издательства: оно заинтересовано, чтобы путь от типографии до покупателя был как можно короче, — поясняет Б. Шилиня. — Мы свои первые учебники для 8–го и 9–го классов разрабатывали год, одновременно подключая учителей, которые опробовали их на практике. Только потом, учитывая их замечания, мы издали учебник. После этого в течение года у нас было четыре рецензента. Их замечания мы тоже учли. Сейчас мы издаем новый учебник латышского языка для 8–х и 9–х классов, более сложный. Несколько его глав мы дали на пробу в одну школу, несколько — в другую. Проблема в том, что год опробовать уже изданный учебник, а потом что–то в нем менять очень сложно. А за три года любой учебник устаревает. История третья …Когда старшая дочь пошла в школу, учителей латышского катастрофически не хватало, менялись они каждый год. Помню одну пенсионерку из Сигулды, которая устраивала перед каждым уроком сеанс гипноза при свечах. Очевидно, чтобы дети лучше запоминали госязык. А сейчас, в восьмом классе, латышский ведет учительница географии! Дочь даже спросила: «Неужели наша русская учительница математики тоже может преподавать русский язык?» Директор жалуется, что с трудом может найти молодых выпускников вузов с дипломом учителя латышского. А старые кадры просто отсиживают уроки, заставляя зубрить по старинке. Неужели для учителей латышского нет курсов? Или для преподавания этого предмета не требуется знания новых методик? И даже диплом по специальности учителям не нужен? — В 1996 году, придя работать в LVAVP, я попала на районное совещание учителей латышского языка, — вспоминает Б. Шилиня. — Может быть, я несправедлива, но меня поразило тогда, что большинство учителей никакие новинки и эксперименты вообще не интересовали. Они были какие–то замученные жизнью. И меня радует, что в нашем центре работают совсем другие люди! А курсы для учителей у нас беспрерывные. В том числе и для учителей латышского. Сейчас повторно начнут обучаться учителя, окончившие курсы 5 лет назад. Ведь время бежит, появляется много нового и интересного. Вначале мы всем нашим выпускникам выдавали свидетельства об окончании курсов. Но сейчас мы поняли, что не знаем, использует учитель на уроках полученные знания или курсы оказались пустой формальностью. Поэтому мы будем более серьезно подходить к выдаче этих документов, и учителя должны будут периодически доказывать и показывать на практике полученные умения и знания. История четвертая …Учительница младших классов, пройдя эти курсы, посетовала, что, помимо языковой практики, ничего на них не получила. Никаким новым методикам преподавания именно билингвальных предметов здесь не обучали. Наоборот, каждый «курсант» должен был сам показать свой билингвальный урок. А вот учебников на двух языках нет до сих пор, хотя билингвизм предполагает двуязычие. По ее мнению, хорошо было бы составить учебник математики, где, например, новая тема шла по–русски, простые задания и термины — по–латышски, сложные — на родном языке, закрепление темы — на госязыке. Почему даже в учебниках по–латышскому, не говоря уж о географии, нет словарей? Недавно министр образования пообещал выпустить хотя бы терминологические словари. Иначе учителя и ученики вынуждены сами их составлять, что отнимает массу времени, которое и так тратится на перевод с латышского на русский. — В конце учебника по латышскому есть список пройденных слов без перевода, — поясняет Б. Шилиня. — Конечно, словари нужны, но учителя сами должны вместе с учениками составлять их на уроках. К тому же наши учебники предназначены для всех школ нацменьшинств, а не только для русских. Мы не можем обижать поляков или литовцев, давая перевод лишь на русский язык. Согласна, что процент польских и литовских школ несоизмерим с русскими, но все же это было бы несправедливо. Терминологические словари — это вообще пройденный этап. Их будут готовить под давлением политиков. Такие словари — это вспомогательная литература, а не панацея, не самое главное для билингвального обучения. Самое главное — вспомогательные визуальные материалы. По биологии, истории и географии мы издали учебные пособия на латышском плюс таблицы с рисунками и терминами, чтобы ученики визуально представляли себе, о чем идет речь на уроке. Вы говорите, что учителя жалуются на снижение качества знаний по билингвальным предметам. Действительно, на учителе, преподающем билингвальный предмет, лежит очень непростая задача: он должен быть максимально собранным, не тратить времени ни на одно лишнее слово, ни на один лишний жест! Кстати, необязательно, чтобы на одном уроке звучали два языка! И совсем необязательно иметь учебники на двух языках. Если ребенок не понимает по–латышски, то учитель обязан что–то коротко объяснить ему на родном языке. Мы должны понять, что в результате билингвального образования человек будет владеть сразу двумя языками! И я с вами согласна, что изучать язык надо уже с детского сада. В этом году будут изданы специальные методические пособия для дошкольных учреждений. История пятая …Встретила недавно свою знакомую — преподавателя латышского языка для взрослых при LVAVP. Она решила сменить работу, не может больше преподавать латышский. Отдача, говорит, нулевая. Во время курсов люди начинают говорить, учатся с удовольствием, комплексы исчезают, но проходит два–три месяца после окончания занятий, и все знания улетучиваются. Почему так происходит? Ведь латышский мы слышим каждый день! — Представители маленьких народов растут с мыслью, что должны знать иностранные языки! — говорит Б. Шилиня. — Но самое главное, они не боятся говорить и ошибаться. А представители больших народов — американцы, русские, немцы и французы — к этому относятся иначе. Они уверены, что все должны знать их язык! Поэтому они не хотят учить иностранные языки. А для практики главное — говорить, не боясь ошибок! Конечно, можно создавать клубы, но лучше сделать язык инструментом каждодневного общения. И пользы будет больше, и результата. Очень важна внутренняя мотивация. Помню своих студентов из Норвегии, которые учили латышский. Я поражалась их целеустремленности — каждый день они выучивали определенное количество слов. Образование и способность к языкам не связаны напрямую. Казалось бы, гуманитарии должны учиться быстрее, но это не всегда так. Мы заметили, что быстрее всего учат латышский те, кому он действительно необходим для работы и карьеры, — учителя и политики!— http://rus.delfi.lv/news/press/vesti/article.php?id=8437576