Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтПозавчера в «Час» позвонил ученик из Каугури: «Нашу учительницу Жанну Ивановну сегодня втаптывали в грязь, — выпалил он. — Вызывали ее к директору, какие-то инспекторы проверяли, как она знает латышский язык. Наверное, потому, что она человек с позицией. Жанна Ивановна целый день плачет. И мы хотим, чтобы вы знали: если ее уволят, мы уйдем из школы вместе с ней. Всем классом уйдем!»В Межмалской средней школе травят учительницу русского языкаПроблемы у Жанны Купчик начались после того, как в феврале Межмалскую школу посетила Вайра Вике-Фрейберга. Напомним: президент Латвии приехала, чтобы пожать руки новогражданам Каугури, которых с помпой чествовали в стенах школы. Тем временем в одном из школьных классов собрались ученики и несколько учителей, надеясь по окончании праздничного мероприятия увидеться с ВВФ и поговорить с ней о наболевшем — конечно же, о реформе русской школы. Однако визит первого лица не предусматривал неформального общения, да и администрация школы, скажем прямо, приложила максимум усилий, чтобы «смутьяны» с президентом не встретились. Зато с ними охотно пообщались журналисты русских газет. После чего опубликовали свои впечатления. С тех пор школьное начальство на Жанну Ивановну взъелось, решив, что это она позвала на встречу с президентом русскую прессу (латышские СМИ не в счет — их здесь ждали). Почему тень пала на нее? Прежде всего потому, что многие ученики Жанны Ивановны принимали участие в зимних акциях в защиту русских школ. Более того, и сама учительница никогда не боялась встать на митинге рядом со своими детьми. Я позвонила Жанне Купчик и пригласила ее на встречу. Она приехала в редакцию заплаканная, растерянная. Долго не могла говорить… — В прошлом году в мой 11-й класс очень просился один мальчик, — начала наконец Жанна Ивановна. — Парень сложный, ершистый, но он ходил за мной и буквально умолял взять к себе. Я предупредила, что не потерплю скандалов и хамских выходок, которые он время от времени позволял себе с другими учителями. И взяла его. А вскоре начались претензии: то я цепляюсь к нему, то не обращаю внимания, то ставлю низкие оценки. Наконец старшая сестра, которая его воспитывает, написала на меня жалобу в министерство образования: дескать, я создаю конфликтные ситуации, настраиваю класс против ее брата, а с тех пор, как он якобы отказался ехать на митинг, я его сживаю со свету. На самом деле в этих обвинениях нет ни слова правды, но я не буду оправдываться. Скажу лишь: этот ученик, как и многие другие совершеннолетние ребята, принимал участие во всех митингах и акциях Штаба защиты русских школ. Совершенно добровольно и сознательно. Поэтому я не могу избавиться от ощущения, что сейчас им кто-то умело манипулирует… — Чтобы выдавить вас из школы? — пытаюсь уточнить я. — Я ни в чем не стану обвинять своего ученика, бог ему судья. Но сегодня по жалобе в школу пришла Аида Пайпаре, главный инспектор гособразования. А вообще уже с прошлой недели у нас в школе работает языковая инспекция. И вот вызывают меня с урока на беседу. Сидят трое: наша директор, Пайпаре и старший инспектор Центра госязыка Ирена Аугустова. Последняя открыла журнал на предмете этика, которую я преподаю на русском языке, и, ткнув пальцем в одну из тем урока, сказала: «Расскажите нам, как бы провели этот урок на латышском?» Я потеряла дар речи. Потом меня спросили, на какую экскурсию я водила детей в начале сентября. Инспекторам уже было известно, что в тот день мы с классом ездили навестить голодающих против реформы, были и у российского посольства в Латвии, чтобы почтить память жертв бесланской трагедии. Мне тут же было заявлено, что на третью категорию госязык я не знаю. Составили на меня акт. Сказали, что на первый раз придется заплатить штраф. А потом пообещали устроить мне проверку на профпригодность. Хотя я каждый год даю открытые уроки и все проверяющие моим уровнем преподавания довольны. Жанна Ивановна Купчик опасается, что ее вынудят уйти из школы. …Пять лет назад Жанна Купчик получила гражданство путем натурализации, сдала она и латышский язык на третью, как и положено учителям русских школ, категорию. И отчего-то раньше сомнений в ее знаниях госязыка ни у кого не возникало. А тут вдруг инспектор просит учительницу рассказать по-латышски тему урока, преподаваемого на русском. О том, насколько это законно, речь впереди. А пока другой вопрос: зачем? Пока «Час» бился в догадках, Жанна Ивановна вскользь заметила, что она будет баллотироваться в органы местного самоуправления по Юрмале от ЗаПЧЕЛ, более того, ее номер в списке — первый. — А еще примерно месяц назад я случайно встретила на улице знакомую сотрудницу нашей школьной управы, — вспомнила Жанна Купчик. — Спросила, когда могу записаться к ней на прием. Она предложила поговорить прямо здесь и сейчас. Я сказала ей, что меня очень беспокоят низкие оценки по латышскому языку в 9-м классе, и выразила опасение, что эти дети не смогут со следующего года учить предметы на латышском. Класс тогда как раз написал контрольную работу по латышскому, и оказалось, что из двадцати с лишним учеников только у одного восьмерка, еще у одного семерка, а у остальных оценки от двух до пяти. Зная все это лучше меня, директор заявляет о готовности школы к реформе. Кстати, по своим 12-классникам я вижу, как им трудно дается история на латышском. Учебники только на госязыке, и они там ничего не понимают. Я сказала своей собеседнице, что хочу обратиться в министерство образования, чтобы открыто и честно рассказать им о проблемах. Ведь детям как-то придется жить с такими знаниями. В ответ чиновница посоветовала мне никуда не обращаться. А уже через два дня в школу пришел представитель министерства образования, беседовал с директором, смотрел журналы. …Так случайны ли эти проверки? Особенно на фоне того, что директор Межмалской средней школы Тамара Миловидова, которая принимает слишком живое и личное участие в судьбе Жанны Ивановны, сама далеко не блестяще владеет латышским. Во всяком случае, никак не на третью категорию, обязательную для директора. — Многим из нас инспектор предложила подучить латышский, — призналась в телефонном разговоре директор Тамара Дмитриевна. — Да, Жанна Ивановна преподает русский язык и этику на русском. Но школа — государственное учреждение, и если кто-то обращается к нам по-латышски, мы обязаны и отвечать по-латышски. А Жанна Купчик не только сказала инспектору «здравствуйте» вместо «лабдиен», проверяющие обнаружили, что она ведет по-русски журнал. Так все-таки нельзя. А насчет того, хорошая ли она учительница, — это покажут результаты экзаменов… — Согласно законодательству уже как минимум два года инспекторы из Центра госязыка не имеют право проверять у работника уровень его знаний латышского языка, — комментирует ситуацию член комиссии Сейма по образованию, науке и культуре Яков Плинер. — У языковой инспекции есть право проверять лишь подлинность удостоверения о владении госязыком, причем для такой проверки достаточно удостоверения либо его копии. Поэтому любой человек имеет полное право сказать инспектору: «Извините, я не буду с вами разговаривать». А вот инспекция по образованию из министерства образования или из школьной управы полномочна проверять учителей, насколько качественно они преподают на госязыке или билингвально те предметы, которые заявлены в образовательной программе как преподаваемые на госязыке или билингвально. И если этика по программе ведется на русском, то учительница смело могла говорить с инспектором образования по-русски. Во всей этой истории есть лишь один маленький нюанс: по закону все государственные документы, а классный журнал также к ним относится, должны вестись на государственном языке. Если они ведутся на русском, инспектор может сделать педагогу замечание и потребовать впредь делать записи на латышском языке. Однако это мелкое нарушение, которое заслуживает не более чем устного замечания.