Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтВ конце марта восьмиклассник 33-й школы Андрей Ковалевский пришел на занятия в майке с надписью «Русской школе — быть!». Парень был вызван на беседу в кабинет завуча, которая потребовала от него снять майку, оскорбила, а после отказа попросила покинуть школу.Майки со штабистской символикой расшатывают систему. В этом убеждены не только педагоги и руководство русской 33-й средней школы, ныо и часть ее учеников и родителейШадурскис спешит на помощьО том, что произошло, Андрей рассказал в Штабе защиты русских школ, куда отправился в тот же день после уроков. Депутат Рижской думы и активист штаба Геннадий Котов со слов мальчика составил письмо на имя директора школы Марии Ковальчук с просьбой обеспечить организацию встречи депутатов думы с действующими лицами этой истории. Тем более что дети из 33-й школы, «нелояльные» к реформе-2004, и раньше жаловались (кстати, в том числе и «Часу») на угрозы и давление со стороны педколлектива. — Я позвонил Марии Михайловне, чтобы договориться о дне приезда, но она всячески уклонялась от встречи, — сказал «Часу» депутат РД от ЗаПЧЕЛ, учитель 40-й средней школы Владислав Рафальский. — Тогда, ссылаясь на норму закона, где сказано, что депутаты думы имеют право на безотлагательный прием во всех учреждениях самоуправления и государства, я поставил директора в известность, что мы с Геннадием Котовым приедем в школу в пятницу в 15.00. На это г-жа Ковальчук ответила, что знает, как ей защищаться и кого приглашать на помощь. Вскоре из неофициальных источников Котов и Рафальский узнали, что директор обратилась за поддержкой к новому мэру Риги Айвару Аксеноксу («Новое время»): дескать, штаб затерроризировал школу — пора же наконец и власть употребить. Чем помог мэр Марии Михайловне, стало понятно сразу, как только «Час» переступил в пятницу порог директорского кабинета. В качестве гостей со стороны директора «Час» обнаружил не только представителей департамента РД по образованию — его замдиректора г-на Хелманиса, специалиста г-жу Янсоне и сотрудника Центра по защите прав детей, но и… однопартийца мэра Аксенокса, депутата Сейма, экс-министра образования Карлиса Шадурскиса. С кем вы, мастера педагогики?Спасать честь школы от посягательств восьмиклассника пришли семеро учителей (трое из которых оказались завучами) и председатель родительского комитета. В коридоре, с нетерпением ожидая вызова, толпились старшеклассники из школьной думы. Поддержать Андрея Ковалевского в этом неравном бою пришла его мама Лариса. Все остальные явно были настроены против них. Первой по «делу Андрея» выступила замдиректора Светлана Байбакова, которая, призвав в свидетели двух своих коллег-завучей, пояснила, что не позволяла никаких оскорблений в адрес ученика, а просто попросила его снять майку как одежду, не соответствующую правилам внутришкольного распорядка. Замдиректора Инара Павловна охотно подтвердила, что Байбакова не оскорбляла Андрея, а просто ознакомила его с правилами распорядка. То же самое засвидетельствовала Юлия Карпова. Чтобы все присутствующие смогли оценить силу этих правил, директор одно из них зачитала: «В школе запрещено заниматься политической агитацией, навязывать свои взгляды другим школьникам и использовать символику, содержащую политическую агитацию». Уж не знаю, в какой мере символика и слоганы, изображенные на майках штаба, подпадают под политическую агитацию, но то, что администрация, создав такие правила, взяла под контроль все проявления инакомыслия в своем заведении, — неоспоримый факт. Судя по выражению лица Карлиса Шадурскиса, идея ему очень понравилась. После настоятельной просьбы Геннадия Котова слово дали Андрею. — 24 марта я пошел на занятия в майке «Русским школам — быть!». Не успел я войти в школу, как меня пригласила к себе в кабинет Светлана Байбакова, — пояснил мальчик. — Сначала она попросила меня снять майку. Я отказался. Тогда она начала объяснять мне, что символика не отвечает интересам государства, стала повышать голос и наконец сказала: «Ты идиот!» Я ответил, что не идиот. «Нет, — повторила она, — идиот». Я спросил ее, почему она кричит на меня. Она сказала: «Потому что ты мне надоел!» На этой фразе я без разрешения вышел. Через 15 минут меня снова позвали в кабинет, там, кроме Светланы Анатольевны, были еще два завуча. Мне дали подписать правила внутреннего распорядка, я подписал и ушел домой. — Андрюша, почему ты клевещешь на учителей? — вкрадчиво поинтересовалась директор. Ситуация развивалась не по плану. — Я знаю, что Андрей честный мальчик, — заметила социальный педагог Людмила Свиридова. — Скажи, разве у тебя не складывались отношения со Светланой Анатольевной? — Я говорю правду, зачем мне врать? — спокойно возразил ученик. — Через пару дней вы, Мария Михайловна, вызвали меня и тоже потребовали снять майку, а потом положили передо мной лист бумаги и сказали: «Пиши, что ты солгал депутату Котову, у тебя последний шанс исправить положение». Но я и там написал все как было. Одноклассники сказали, что пока я был на беседе с завучем, классный руководитель при всех назвала меня шизофреником. У нас в школе это обычное дело. Черно-белое киноВ этом месте директор взяла из вороха своих бумаг письмо и зачитала его вслух: — «Просим администрацию школы оградить наших детей от вовлечения их в политические мероприятия, организованные Штабом защиты русских школ, которые мешают учебе. Мы не хотим, чтобы на территории школы проходили какие-то акции, раздача листовок. Нас беспокоит безопасность наших детей, мы заинтересованы в получении ими качественных знаний». Письмо подписано председателем совета школы, родительским комитетом. И мы, педагоги, хотим давать знания! По идее, теперь самое время сказать свое слово какому-нибудь родителю. И точно — закон жанра сработал как по нотам. — Пусть наши дети спокойно учатся, — запричитала председатель родительского комитета. — У нас прекрасная школа, великолепные учителя. К чему этот спор? То, что мы смотрим хорошо смонтированное кино, не оставило никаких сомнений после выступления хора членов школьной думы, вызванных по сигналу директора. Едва войдя в кабинет, ребята принялись петь осанну родной школе и ее учителям. И все бы ничего, но трудно было избавиться от ощущения присутствия на классическом заседании парткома в духе «Не знаю, но осуждаю». Дети явно переигрывали. Впрочем, судите сами… — Я считаю, что на наших учителей здесь просто наговаривают, — с ходу пошла в атаку председатель школьной думы Катя Латухина. — Если бы наша школа была плохой, нам бы не дали аккредитацию на максимальный срок — 6 лет! — Почему вы лезете в нашу школу, в нашу личную жизнь? — агрессивно обращаясь к Котову, воскликнула другая девочка. — Мы поддерживаем школьную программу, а все остальное нас не волнует. Мы не хотим участвовать в митингах, а хотим учиться. И пусть ваши активисты не ходят сюда со своими листовками! — Да нам школа — дом родной, а учителя — матери и сестры! — экзальтированно воскликнул симпатичный паренек. «Час» чуть не заплакал… Похожая реакция была и у г-на Шадурскиса. Он размяк от умиления, но, быстро взяв себя в руки, подвел итог собранию: — Вот видите, и вашей школе, где сложилась такая позитивная атмосфера, не по душе деятельность штаба. Я очень порадовался этим детям, которые так грамотно и аргументированно внесли ясность в это запутанное депутатами дело. К счастью, у ваших учеников есть здравый смысл. — Спасибо вам большое за все! — понеслось изо всех углов директорского кабинета. Покидая 33-ю школу, «Час» подумал: как же, оказывается, боится власть любого инакомыслия. А, впрочем, если допустить, что джинсы с американским флагом когда-то расшатали основание мощной советской системы, то белые майки с надписью «Русской школе — быть!» и впрямь могут нанести непоправимый удар по хрупким устоям латвийской демократии. Отечество, похоже, уже в такой опасности, что приходится выбирать: или государственность, или демократия… Нюанс- От меня и других детей тоже всегда требуют снять майку, — признался нам другой ученик этой школы. — Тех, кто отказывается это сделать, вызывают к директору или социальному педагогу, беседуют, интересуются, сколько нам платит штаб за то, чтобы мы носили эти майки. Смешно просто… Ребята у нас почти все против реформы, правда, вслух мы об этом не говорим, только между собой. Все предметы давно изучаем на латышском и билингвально, кроме языков. Эти ребята из школьной думы — почти все отличники и хорошисты, им все равно, на каком языке учиться. А всем остальным очень трудно.