Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтИгорь ВАТОЛИН, учитель с 20-летним стажемСегодня нас шестеро (без меня — Тясин, Дергунов, Петров, Котов и присоединившаяся в среду к мужской компании Людмила Смирнова). Голодовка отличается от других способов ненасильственного сопротивления не только особой жесткостью, но и индивидуальностью. Для выбора голодовки как формы протеста кроме мотивов общественных нужна личная решимость, основанная на своих «нутряных» причинах. Для меня начало внедрения реформы средней школы стало не просто «еще одним событием» общественной жизни. Оно лишило меня иллюзий, заставило сделать выбор и стойко его придерживаться. Больше всего на свете хотелось бы читать, а впоследствии, может, и самому писать книжки, преподавать, заниматься культурно-просветительскими проектами. Реформа разбудила, построила и привела для начала в ЛАШОР. Логика развития событий показала, что благими лашоровскими намерениями проблема образования не решается. Единственной гарантией сохранения русского языка и культуры может стать сильная своей массовостью русская/русскоязычная община. Не против латышей, а для того, чтобы разговаривать на равных. Разумеется, то, что произойдет в начале нынешнего сентября, имеет колоссальное значение. Прежде всего для самосознания русскоязычных латвийцев — не проглотить реформу, как очередное унижение, поданное как забота о благосостоянии наших детей, а продемонстрировать свое истинное отношение — ведь король-то действительно голый! Но куда большее значение имеет то, что последует за началом сентября. Причем независимо от конкретного результата протестных акций. Речь идет о неспешной профессиональной работе по преодолению общего кризиса латвийского образования. Без этого не быть ни русской, ни латышской школе. Обосновавшиеся в здании на Вальню представители правящей элиты за 13 лет независимости показали русским и латышам, на что они способны в деле реформирования образования. Пора сказать свое слово русской общине, озабоченной реальной конкурентоспособностью своих детей на глобальном рынке начала XXI века. А пока решаются вопросы не содержания неизбежных будущих реформ — речь идет о личном достоинстве и здравом смысле. Без которых не будет никаких будущих реформ. Мой личный смысл участия в голодовке в том, чтобы потом сказать себе и окружающим: мне нечего стыдиться, я сделал все что мог.