Штаб защиты русских школ, официальный сайт
Штаб защиты русских школ, официальный сайтНедавно Балтийский институт социальных наук представил итоги исследования «Интеграция молодежи других национальностей в латвийское общество в контексте реформы образования». И итоги эти весьма красноречивы — отношение нелатышской молодежи к школьной реформе и латышскому языку стало намного хуже. Если в 2002 году реформу в целом одобряли 40 процентов молодых людей, то теперь их количество сократилось до 15 процентов. Руководитель исследования, директор Балтийского института социальных наук, профессор Бригита Зепа отвечает на вопросы «Часа».- Ваше исследование наглядно доказывает, что реформа русских школ, которую нам неизменно презентуют как элемент интеграции латвийского общества, по сути, стала лишь основой для новой конфронтации. Почему? — Это очень сложный вопрос, в котором следует четко разделить два аспекта: то, как реформа планировалась (предполагалось, что школьники-нелатыши лучше освоят латышский язык и смогут получить лучшую работу!), и то, как она реализуется. В принципе, осуществляя любые реформы, надо все время следить за тем, что происходит вокруг. И вовремя корректировать ситуацию. Очень редко удается реализовать все точно так, как было задумано с самого начала, поскольку через какое-то время становится совершенно очевидно, что выдвинутые каким-то планом или программой цели нельзя достичь за такой короткий срок. Но у нас проблема состоит в том, что те, кто реализует школьную реформу, не хотят этого признать и отступить хотя бы на шаг. — А почему для тех, кто реализует эту реформу, она так важна? — Если бы школьную реформу реализовывали лишь на уровне министерства образования и науки, то, возможно, те, кто ее реализует, считались бы с действительностью. Но этому вопросу слишком большое внимание уделяют политики. А для них это политический вопрос: нет, мы не можем отступить ни на шаг! У нас все время путаются две вещи — политические установки и реализация конкретной реформы. И хотя эти вопросы в принципе несоединимы, их смешивают, что приводит к проблемам и непрогнозируемым последствиям. Но наши политики не привыкли думать такими категориями. — Вам не кажется, что латышскому языку в Латвии вообще придается слишком большое значение? В последнее время знание латышского по сути стало синонимом лояльности. Это правильно? — В сегодняшней ситуации вопрос о знании языка несколько преувеличивается. Как и вся школьная реформа. Политики навязывают обществу те политические лозунги, которыми они сами живут. И это редуцируется и на знание латышского языка. Но это примитивизация ситуации, которая только раздражает общество и приводит к негативным последствиям. Русским кажется, что им что-то навязывают, а латыши думают, что русские не хотят учиться на латышском. В итоге обе стороны недовольны. И все это происходит потому, что мы отошли в сторону от реальных задач реформы. Вместо того чтобы шаг за шагом решать проблемы, мы по сто раз подряд повторяем политические лозунги. Хотя это никому ничего не дает! — Не кажется ли вам, что результаты вашего исследования, результаты исследования приоритетов латвийских избирателей различных национальностей свидетельствуют о том, что Латвия является двухобщинным государством, только мы боимся об этом говорить? — Соглашусь с тем, что мы много о чем боимся говорить. Но с тезисом о двухобщинности Латвии я не согласна, это тоже упрощенная модель. Наше общество намного сложнее. В пользу однообщинности свидетельствуют смешанные браки, смешанный национальный состав в трудовых коллективах. Не стану отрицать, что определенное размежевание между латышской и нелатышской частями общества существуют. Одни полагают, что признаки раскола становятся слабее, другие — что они становятся сильнее. Та же ситуация с реформой свидетельствует о том, что эти признаки стали ярче. Появляются уже элементы этнического конфликта, представители одной группы населения недовольны поведением другой группы населения. Накануне мероприятий 1 сентября МВД заявило, что гарантирует порядок. Но то, что МВД приходится так заботиться о порядке, это тоже признак напряжения. Когда все в порядке, особого контроля не требуется. Но все равно: более 80 процентов жителей Латвии хотят жить в однообщинном обществе, проблема в том, что политики хотят другого. — Но жителей Латвии разделяет не только настоящее, но и прошлое. Мы все время погружены в историю, и эта история тоже разделяет представителей двух общин! — Конечно, если мы хотим создавать общую идентичность, то у нас как у жителей одной страны должны быть общие воспоминания и общее понимание истории. У нас же отношение ко многим историческим фактам — пакту Молотова — Риббентропа, оккупации Латвии, итогам Второй мировой войны — диаметрально противоположное. В принципе, у нас существуют две истории — одна на русском, другая на латышском языке. Некоторые родители русских школьников говорят, что им просто стыдно читать учебники истории, по которым учатся их дети! Эта тоже одна из проблем, и я не знаю, сколько надо времени, чтобы ее преодолеть. — Одно из ваших исследований свидетельствует и о том, что латыши в Латвии по-прежнему чувствуют себя в опасности… — Да. Латыши, находясь сегодня в Латвии в большинстве, по-прежнему не чувствуют себя в безопасности. Не чувствуют, что в безопасности находится латышский язык. И вся эта ситуация с реформой русских школ, впечатление о том, что русские вроде бы не хотят осваивать латышский, только усиливают это чувство опасности. Хотя это абсолютно ошибочный ход рассуждений. Исследования показывают: все понимают, что латышский надо знать, споры идут только о том, как его осваивать. — А не лучше ли было объявить мораторий на школьную реформу и немного подождать? — Не думаю. Надо просто нормально реализовывать эту реформу. Надо исходить из реальной ситуации: часть школ не только готова к реформе, но и ушла далеко вперед, пусть они будут работать по одной схеме, другие не готовы — пусть работают по другой схеме… Индивидуальный подход был бы самым правильным решением, а не мораторий, который висит над головами, как дамоклов меч. Цитата«В принципе, у нас существуют две истории — одна на русском, другая на латышском языке. Некоторые родители русских школьников говорят, что им просто стыдно читать учебники истории, по которым учатся их дети! Это тоже одна из проблем, и я не знаю, сколько надо времени, чтобы ее преодолеть».